И.В. Шаповалова,
Д.О. Котомцев
(г. Луганск, ЛНР, РФ)
УДК 378.14
ВЫЗОВЫ СОВРЕМЕННОСТИ, ИЛИ ПРОБЛЕМЫ ПРЕПОДАВАНИЯ СОВРЕМЕННОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА
Мировая литература конца 80-х годов ХХ столетия – начала XXI века – это качественно новый этап в мировом литературном процессе. Эта новизна обусловлена многими факторами, среди которых ведущих два. Первый – социальный: влияние научно-технического прогресса (полёт в космос как отражение предельных фантастических идей человека; появление сети Интернет; популяризация электронных книг и т. д.), качественное изменение темпа и ритма жизни человека, глобальные катастрофы (влияние мировых войн, революций, локальных конфликтов и т. д.), глобализация мира. Однако это лишь внешний фактор, который влияет на развитие и функционирование литературы структурно. Второй фактор можно назвать «идеологическим»: современная мировая литература отражает и выражает новое мировоззрение, мироощущение человека, переходящего в новое тысячелетие, – модели человеческих отношений изменились, изменился и сам человек.
Современная мировая литература – ещё плохо осмысленный этап развития мирового литературного процесса. Трудно найти обобщающие учебники, пособия и монографии, в которых представлены целостные концепции развития современной зарубежной (и русской в том числе) литературы. Я. В. Погребная, Л. Ю. Макарова, С. П. Толкачёв, О. Ю. Панова, Л. В. Черниенко, О. Н. Скляров, О. А. Гримова, О. В. Богданова, М. А. Черняк и авторы многочисленных статей, связанных с проблемами бытования современной мировой литературы, фокусируют внимание на определённых писателях, которые значимы именно для них. Поэтому многие литературные явления остаются вне поля исследовательского интереса. По убеждению М. А. Черняк, «с конца 1980-х годов колоссальные социокультурные перемены определили не только принципиально новые явления в литературном развитии, но и сложности в преподавании этого периода литературного развития. Отказ от догм соцреализма, освобождение культурного поля, возможность познакомиться со всеми пластами западной литературы, наконец, необходимость откликнуться на принципиально новые запросы читателя не только открыли широкий простор для экспериментов в литературе, но и дали возможность свободному развитию разных литературных форм» [5, с. 514]. Отсюда – дискуссионность выбора произведений в курсах современной литературы.
ㅤㅤПри изучении новейшей мировой литературы научные проблемы в начале XXI века для литературоведческой науки во многом остаются традиционными. Например, они касаются проблем сюжетостроения, повествовательных особенностей, типологии персонажей, функционирования системы жанров, изучения частных поэтик. При этом появляется целый спектр вопросов, требующих новых подходов к анализу художественного текста и интерпретации мирового литературного процесса. Диалектика развития литературы и исторические процессы смещают акценты и меняют научные приоритеты. По убеждению многих филологов, в 80-х – начале 90-х годов ХХ в. на первый план во всей культурной парадигме выходит постмодернизм, оказавший влияние не только на литературу, но и на литературоведение. Формы и степень влияния постмодернизма на художественные тексты даже классического типа требуют пристального внимания. Постмодернизм предложил ряд концептуальных понятий, вполне приложимых к анализу литературного процесса: ризома, хаосмос, симулякр, синтетизм, пастиш, гипертекст, интертекст, метатекст. Метаязык Новейшего времени позволил выявить некие категориальные и понятийные универсалии. Именно поэтому выработанной критикой и литературоведением инструментарий, ориентированный на анализ постмодернистской парадигмы, может быть уместен для анализа более ранних текстов.
ㅤㅤНе прояснённым остаётся вопрос о выборе значимых и менее значимых художественных явлений, ведь временная дистанция такова, что трудно оценить литературную ценность тех или иных произведений. Спектр интерпретаций тоже расширился: с развитием лингвистики и литературоведения, переживших влияние формализма, структурализма, постструктурализма, нарратологии, герменевтики, подходы и методы изучения литературы кардинально изменились. Поэтому при пристальном чтении художественных текстов следует ориентироваться на базис, сформированный изучением теории литературы, и на самостоятельные размышления и выводы, подкреплённые современной критикой и литературоведением.
ㅤㅤМонографическим изданием, в котором удачно синтезированы современные подходы к анализу художественного текста, представляется учебное пособие Л. В. Черниенко. Профессором Л. В. Черниенко за годы работы в Луганском государственном педагогическом университете были разработаны курсы, посвящённые современному литературному процессу: «Современная литература на границе столетий», «Современная русская поэзия», «Литературный процесс конца ХХ века: методология, жанровые модификации, персоналии», «Новейшие тенденции развития литературного процесса». Современная мировая литература была главным предметом литературоведческих изысканий Л. В. Черниенко, фундаментальным итогом которых стали две книги: монография о современной драматургии и учебное пособие (а фактически – монографический учебник) «Русская литература конца ХХ – начала XXI столетий» (пер. изд. в 2004 г., второе, расширенное, – в 2009 г.) [4]. В последние годы Л. В. Черниенко делилась замыслом написать книгу о современной женской поэзии (об этом – многие её статьи последних лет, напр.: «Особенности воплощения темы любви в русской женской поэзии рубежа тысячелетий (Инна Кабыш, Вера Павлова)», «Гендерный аспект социальных проблем современного общества в русской литературе рубежа тысячелетий», «Проблемно-тематическая и художественная специфика поэзии Веры Павловой (сборник “Из восьми книг”)»). «Женской», разумеется, с определённой долей условности: речь шла, скорее, об особом, другом видении мира, об отличном от мужского миросозерцании, а не о стилевой специфике и поэтике (хотя и о них в том числе). Подробно об этом направлении в современной русской поэзии можно узнать в учебном пособии Л. В. Черниенко (как и вообще с развитием русской поэзии, начиная с 70-х гг. ХХ в.) [4, с. 70−84]. Сама книга, скромно названная учебным пособием, на наш взгляд, является одним из первых классических трудов о новейшей русской литературе (наряду с книгами Н. Л. Лейдермана и М. Н. Липовецкого, М. А. Черняк и др.). Её отличает концептуальность изложения, авторская система, охватывающая ключевые тенденции литературного процесса конца ХХ – начала ХХI века, а не установка на характеристику персоналий. Это выражается в логической структуре книги: от анализа общих закономерностей развития литературного процесса на рубеже тысячелетий до подробного освещения всех литературных явлений (раздел первый), представленных в драме, эпосе и лирике (разделы второй – четвёртый). Завершают пособие вопросы, задания и списки критической и художественной литературы, призванные помочь студентам подобно и самостоятельно разобраться с разнообразием и многоликостью современной русской литературы.
ㅤㅤСледующая проблема связана с необозримым объёмом художественной и нехудожественной литературы, который с каждым годом пропорционально увеличивается. Мы можем прочесть любую книгу, выпущенную почти во всех странах мира: от Скандинавии до ЮАР, от Австралии до Канады. Благодаря ресурсам, предоставляемым Интернетом, можно выпустить книгу или опубликовать стихотворение виртуально, без печатных носителей. Отсюда – возникновение и усугубление ситуации, проявившейся в начале ХХ века: литература стала не просто массовым, а «сверхмассовым» явлением, что влечёт за собой определённый риск впасть в пошлость, графоманию, художественную бездарность, плагиат. Поэтому требуется некое эстетическое чутьё, которое позволит найти подлинное произведение искусства, ведь даже престижные премии – Нобелевская премия по литературе, Букеровская премия, Гонкуровская премия, Пулитцеровская премия – порой не могут успеть схватить самое значимое или политизируют некоторые литературные тексты (как произошло с присуждением Нобелевской премии Светлане Алексиевич).
ㅤㅤПроблема «сверхмассовости» литературы влечёт за собой трудность классификации и рубрикации современного литературного процесса. К примеру, мы (со множеством оговорок) можем систематизировать и представить более или менее целостную картину развития мировой литературы XIX века: зарождение и расцвет романтизма – доминирование реализма как мироощущения и метода эпохи – кризис реализма как отражение кризиса века и появление натурализма – «эпоха упадка»: декаданс и символизм – импрессионизм как путь к модернизму. Уже о литературе ХХ века ничего внятного и схематического мы сказать не можем: слишком велико многообразие художественных форм и явлений, слишком сложна литература, пытающаяся зафиксировать сложность внутреннего мира человека, его сознания, места в мире – и сложность самого бытия в социокультурном измерении. Однако в предельно общем и грубом виде литература ХХ века сводится к оппозиции «модернизм – постмодернизм» (а внутри – функционирование литературных ответвлений от них).
ㅤㅤС современной мировой литературой складывается похожая ситуация. Обобщение её развития и движения приведёт к неизбежному упрощению. Многообразие и разнообразие современной мировой литературы так велико, что простое перечисление направлений, течений, школ, групп писателей, жанров, ведущих тем и проблем, мотивов и сюжетов может занять несколько часов. Одни имена крупных фигур – это целые художественные феномены: Джулиан Барнс, Умберто Эко, Милорад Павич, Том Стоппард, Мо Янь, Харуки Мураками, Евегений Водолазкин, Валерия Нарбикова, Евгений Гришковец, Нина Садур, Татьяна Толстая, Михаил Шишкин – список можно множить. Поэтому рационально выявить и охарактеризовать ключевые закономерности, тенденции и доминанты современного литературного процесса, которые помогут получить подступы к целостному пониманию многих произведений современной мировой литературы.
ㅤㅤСвоеобразие литературного процесса к. ХХ – н. ХХI века определяется взаимодействием нескольких закономерностей, которые иногда создают оппозиции. Значительные из них такие:
ㅤㅤ1)глобализация ведёт к интеграции национальных литератур и их взаимовлиянию; полноправно понятие «мировая литература», в которой разрабатываются общие темы, сюжеты, коллизии, актуальные для эпохи (яркие примеры – Кадзуо Исигуро и Харуки Мураками, сочетающие в своём творчестве колорит родной Японии, особенности азиатского менталитета и всемирную отзывчивость), – в свою очередь, очевидна камерность и стилевая специфика национальных литератур, их идентичность в культуре (мы без труда ощутим своеобразие литературы Китая или Латинской Америки);
ㅤㅤ2)появляется общечеловеческое звучание некоторых проблем, возникших под влиянием социокультурных и исторических событий, среди которых: проблема самоидентификации и становления личности, проблема осмысления войны и социальных потрясений (локальных конфликтов, революций, развалов государств, терроризма), проблема понимания сознания и мистической природы мироздания, проблема «нового историзма», проблема взаимоотношений, проблема разрушения института семьи, проблема кризиса культуры и религии и др. – в то же время многие писатели замыкаются на узко специфических темах, проблемах и сюжетах, как то: национальные конфликты и проблемы, этническая самобытность и т .д., что свидетельствует о невозможности восприятия литературы вне контекста гражданской истории, быта страны и народа, динамики культурного процесса;
ㅤㅤ3)продолжает жить реалистическая парадигма развития литературы с традиционной (если не сказать – консервативной, статичной) системой жанров, привычными типами повествования и изобразительно-выразительными средствами и идейно-эстетической программой – ей противопоставлен нереалистический тип художественного сознания, выросший из постмодернизма и в новейшей литературе выполняющий роль авангардного словесного искусства, для которого характерны динамика в области повествования, жанрово-родовых трансформациях, сложности художественного мышления (коллажности, разорванности, вседозволенности, всеоткрытости).
ㅤㅤВпрочем, по справедливому замечанию исследователей (О. Ю. Пановой [1; 2], В. М. Яценко [6]), современная литература тяготеет к синтезу художественных явлений, поэтому элементы каждой оппозиции или антиномии находятся в сложных диалектических отношениях. Невозможно найти крупного писателя, замкнутого в пределах «прокрустова ложе» своей национальной самобытности и не испытавшего влияния как огромного опыта всемирной литературы, так и современной культуры. Современная мировая литература, пройдя «путь от модернизма к постмодернизму и художественному синтезу» (О. Ю. Панова) [1], обрела особый мозаичный облик единства в многообразии, общего в частном, целостного в разрозненном.
ㅤㅤИсходя из тезиса о синтетической (или синкретической) природе современной мировой литературы, можно выявить несколько тенденций литературного процесса и доминант развития художественных форм.
ㅤㅤСинкретизм проявляет себя на разных уровнях литературы: от методов и направлений (неореализм, метамодернизм, синтетизм), жанров и литературных форм (лирический роман, интеллектуальный роман, гиперроман, нон-фикшн) до лексико-стилевой специфики (стилевая доминанта – полистилистика (см. труды В. А. Пестерева [3])). Говоря о конкретных произведениях, трудно отнести их к какому-то литературному направлению или течению – к примеру, в поэтике романа «Страна вина» Мо Яня заметны сюрреалистические, абсурдистские, реалистические и постмодернистские мотивы. Жанровая принадлежность вообще вызывает многочисленные дискуссии: так, в романе «Имя розы» Умберто Эко выявлены жанровые формы детектива, исторического романа, метаромана, интеллектуального романа, что в целом свидетельствует о невозможности классификации, но и о своеобразии художественного текста. В романе Джулиана Барнса «История мира в 10½ главах» создано пиршество литературных и внелитературных форм: протоколы суда, записи червя-древоточца, искусствоведческий очерк, постапокалиптические записи, эссе, письма, открытки, отчёт и проч. образуют мозаичный нарратив, который в итоге мотивной структурой объединяется в единое целое. Следует признать, что это уже не интертекстуальность как ведущая доминанта структуры художественного текста, а интердискурсивность, при которой типы и формы литературы и внелитературных жанров и стилей, «погружённые в жизнь» (Н. Д. Арутюнова), взаимодействуют и обогащают друг друга.
ㅤㅤПо утверждению Л. В. Черниенко, одна из причин активизации художественного синкретизма – «наличие в современном бытии нескольких реальностей» [4, с. 12]. Реальная и виртуальная реальность, материальная и духовная, реальность историческая и мифологическая, реальность видимого мира и мистического пространства и т. д. Однако попытка соединить реальное и (в общем виде) ирреальное приводит к пониманию и постижению абсурдности бытия, места человека в мире и устройства личности. Отсюда – жизнеспособность таких феноменов, как театр абсурда (в творчестве Тома Стоппарда, Славомира Мрожека, Кобо Абэ, Нины Садур) и постмодернизма (особенно у Джулиана Барнса, Умберто Эко, Дэвида Марксона, Милорада Павича, Владимира Сорокина, Виктора Пелевина) (проблема эволюции постмодернизма – одна из актуальнейших для литературоведения). Отметим только, что постмодернизм – это не просто литературный феномен, но состояние и бытие культуры, для которого характерна «попытка преодоления стереотипов традиции через её глубинное освоение и игровое использование, где основной формой игры становится ирония» (Л. В. Черниенко) [4, с. 13].
ㅤㅤВ свою очередь, литература объединяет в себе не только различные художественные формы, но и захватывает в свою орбиту внелитературные явления. Самая характерная доминанта этого процесса – эссеизация прозы. Начавшись как жанровая особенность интеллектуального романа, эссеизация охватила все прозаические (и даже стихотворные, если говорить о верлибре) жанры. Как череда пространных эссе о жизни, культуре, живописи и искусстве вообще написан роман «Что я любил» Сири Хустведт, рассказчик которого – профессиональный искусствовед – на склоне жизни в мемуарной форме излагает историю своего поколения и его бытия в искусстве. «Похождения скверной девчонки» Марио Варгаса Льосы (тоже, к слову, изложенным от 1-го лица профессионального переводчика-синхрониста и переводчика художественной литературы) – это почти путевые заметки, которые связаны магистральным сюжетом – историей любви к неуловимой «скверной девчонке» и осмыслением сущности этого чувства рассказчиком.
Следствием эссеизации становится крайний субъективизм литературы, при котором невозможен объективный взгляд на реальность. Фиксация «моментов бытия» уже не является главной задачей писателей. Они фиксируют моменты бытия, пропущенные сквозь призму внутреннего мира изображаемых героев, – с их противоречивыми оценками и взглядами, вне исторического контекста и внутри него. Человек и его судьба – вот довлеющая тема современной мировой литературы. Становление личности, её развитие, внутренняя жизнь человека, жизнь сознания, проникновение в тайны человеческой жизни невозможно описать объективно или просто способом фиксации. Их художественное воплощение – результат работы другой личности, другого человека, который не может стать Богом своего художественного мира, – скорее, он становится его наблюдателем, соглядатаем или даже участником.
ㅤㅤВпрочем, личность может познать лишь другая личность, – поэтому активизируется роль читателя в постижении и интерпретации художественного текста. «Читатель-со-автор» – так определяла идеального адресата своих произведений М. И. Цветаева, и эта метафора в новейшем литературном процессе уже обрела статус термина. Читатель – активный участник конструирования художественной реальности. Он – дешифровщик и «мастер игры» (по Г. Гессе). Именно читателю дана власть завершения художественного целого на пути к его синтезу. К примеру, Джон Фаулз в романе «Любовница французского лейтенанта» предлагает читателю несколько вариантов финала; Милорад Павич просит раскинуть колоду карт Таро, которые помогут, подчиняясь воле судьбы, выстроить индивидуальную стратегию чтения романа «Последняя любовь в Константинополе», или же начать читать роман с середины, как в случае с «Обратной стороной ветра». Это открытие изменения и влияния на читательское сознание использовал ещё Хулио Кортасар в романе «Игра в классики», в котором предложена определённая последовательность прочтения глав.
Погружение во внутренний мир человека, вскрытие механизмов сознания и постижение социальной действительности неизбежно приводит к трагическому мироощущению. В новейшей литературе, продолжая путь от XIX века, пафос трагедийности занимает ведущее место. Реалистический тип художественного мышления вскрывает, оценивает, оправдывает или судит трагический уклад жизни, выводя некие формулы «правильной жизни» (А. Иванов, А. Слаповский, Е. Гришковец, И. Макьюэн, С. Хустведт); наследники постмодернизма пафос трагедийности смягчают иронией, под пристальным взглядом которой жизнь превращается в трагифарс (В. Нарбикова, Н. Коляда, Д. Марксон, Д. Бартелми); художники, чей путь лежит в плоскости синтетизма как художественного метода, ищут способы преодоления трагической природы действительности – не уходя от неё в виртуальную реальность, а преображая мир художественными средствами и образами (Е. Водолазкин, Л. Улицкая, Дж. Барнс, Ж. Арпман, М. Каннингем).
ㅤㅤТакой спектр проблемных узлов позволяет судить, что у современного литературоведения, обратившегося к новейшему художественному дискурсу, большое будущее. Выработанные же в современной научной парадигме подходы к анализу художественного текста вполне применимы к классической литературе, что доказывает неисчерпаемость литературы как вида искусства и эстетической деятельности и литературоведения как искусства постижения духовных смыслов.
Современная мировая литература – ещё плохо осмысленный этап развития мирового литературного процесса. Трудно найти обобщающие учебники, пособия и монографии, в которых представлены целостные концепции развития современной зарубежной (и русской в том числе) литературы. Я. В. Погребная, Л. Ю. Макарова, С. П. Толкачёв, О. Ю. Панова, Л. В. Черниенко, О. Н. Скляров, О. А. Гримова, О. В. Богданова, М. А. Черняк и авторы многочисленных статей, связанных с проблемами бытования современной мировой литературы, фокусируют внимание на определённых писателях, которые значимы именно для них. Поэтому многие литературные явления остаются вне поля исследовательского интереса. По убеждению М. А. Черняк, «с конца 1980-х годов колоссальные социокультурные перемены определили не только принципиально новые явления в литературном развитии, но и сложности в преподавании этого периода литературного развития. Отказ от догм соцреализма, освобождение культурного поля, возможность познакомиться со всеми пластами западной литературы, наконец, необходимость откликнуться на принципиально новые запросы читателя не только открыли широкий простор для экспериментов в литературе, но и дали возможность свободному развитию разных литературных форм» [5, с. 514]. Отсюда – дискуссионность выбора произведений в курсах современной литературы.
ㅤㅤПри изучении новейшей мировой литературы научные проблемы в начале XXI века для литературоведческой науки во многом остаются традиционными. Например, они касаются проблем сюжетостроения, повествовательных особенностей, типологии персонажей, функционирования системы жанров, изучения частных поэтик. При этом появляется целый спектр вопросов, требующих новых подходов к анализу художественного текста и интерпретации мирового литературного процесса. Диалектика развития литературы и исторические процессы смещают акценты и меняют научные приоритеты. По убеждению многих филологов, в 80-х – начале 90-х годов ХХ в. на первый план во всей культурной парадигме выходит постмодернизм, оказавший влияние не только на литературу, но и на литературоведение. Формы и степень влияния постмодернизма на художественные тексты даже классического типа требуют пристального внимания. Постмодернизм предложил ряд концептуальных понятий, вполне приложимых к анализу литературного процесса: ризома, хаосмос, симулякр, синтетизм, пастиш, гипертекст, интертекст, метатекст. Метаязык Новейшего времени позволил выявить некие категориальные и понятийные универсалии. Именно поэтому выработанной критикой и литературоведением инструментарий, ориентированный на анализ постмодернистской парадигмы, может быть уместен для анализа более ранних текстов.
ㅤㅤНе прояснённым остаётся вопрос о выборе значимых и менее значимых художественных явлений, ведь временная дистанция такова, что трудно оценить литературную ценность тех или иных произведений. Спектр интерпретаций тоже расширился: с развитием лингвистики и литературоведения, переживших влияние формализма, структурализма, постструктурализма, нарратологии, герменевтики, подходы и методы изучения литературы кардинально изменились. Поэтому при пристальном чтении художественных текстов следует ориентироваться на базис, сформированный изучением теории литературы, и на самостоятельные размышления и выводы, подкреплённые современной критикой и литературоведением.
ㅤㅤМонографическим изданием, в котором удачно синтезированы современные подходы к анализу художественного текста, представляется учебное пособие Л. В. Черниенко. Профессором Л. В. Черниенко за годы работы в Луганском государственном педагогическом университете были разработаны курсы, посвящённые современному литературному процессу: «Современная литература на границе столетий», «Современная русская поэзия», «Литературный процесс конца ХХ века: методология, жанровые модификации, персоналии», «Новейшие тенденции развития литературного процесса». Современная мировая литература была главным предметом литературоведческих изысканий Л. В. Черниенко, фундаментальным итогом которых стали две книги: монография о современной драматургии и учебное пособие (а фактически – монографический учебник) «Русская литература конца ХХ – начала XXI столетий» (пер. изд. в 2004 г., второе, расширенное, – в 2009 г.) [4]. В последние годы Л. В. Черниенко делилась замыслом написать книгу о современной женской поэзии (об этом – многие её статьи последних лет, напр.: «Особенности воплощения темы любви в русской женской поэзии рубежа тысячелетий (Инна Кабыш, Вера Павлова)», «Гендерный аспект социальных проблем современного общества в русской литературе рубежа тысячелетий», «Проблемно-тематическая и художественная специфика поэзии Веры Павловой (сборник “Из восьми книг”)»). «Женской», разумеется, с определённой долей условности: речь шла, скорее, об особом, другом видении мира, об отличном от мужского миросозерцании, а не о стилевой специфике и поэтике (хотя и о них в том числе). Подробно об этом направлении в современной русской поэзии можно узнать в учебном пособии Л. В. Черниенко (как и вообще с развитием русской поэзии, начиная с 70-х гг. ХХ в.) [4, с. 70−84]. Сама книга, скромно названная учебным пособием, на наш взгляд, является одним из первых классических трудов о новейшей русской литературе (наряду с книгами Н. Л. Лейдермана и М. Н. Липовецкого, М. А. Черняк и др.). Её отличает концептуальность изложения, авторская система, охватывающая ключевые тенденции литературного процесса конца ХХ – начала ХХI века, а не установка на характеристику персоналий. Это выражается в логической структуре книги: от анализа общих закономерностей развития литературного процесса на рубеже тысячелетий до подробного освещения всех литературных явлений (раздел первый), представленных в драме, эпосе и лирике (разделы второй – четвёртый). Завершают пособие вопросы, задания и списки критической и художественной литературы, призванные помочь студентам подобно и самостоятельно разобраться с разнообразием и многоликостью современной русской литературы.
ㅤㅤСледующая проблема связана с необозримым объёмом художественной и нехудожественной литературы, который с каждым годом пропорционально увеличивается. Мы можем прочесть любую книгу, выпущенную почти во всех странах мира: от Скандинавии до ЮАР, от Австралии до Канады. Благодаря ресурсам, предоставляемым Интернетом, можно выпустить книгу или опубликовать стихотворение виртуально, без печатных носителей. Отсюда – возникновение и усугубление ситуации, проявившейся в начале ХХ века: литература стала не просто массовым, а «сверхмассовым» явлением, что влечёт за собой определённый риск впасть в пошлость, графоманию, художественную бездарность, плагиат. Поэтому требуется некое эстетическое чутьё, которое позволит найти подлинное произведение искусства, ведь даже престижные премии – Нобелевская премия по литературе, Букеровская премия, Гонкуровская премия, Пулитцеровская премия – порой не могут успеть схватить самое значимое или политизируют некоторые литературные тексты (как произошло с присуждением Нобелевской премии Светлане Алексиевич).
ㅤㅤПроблема «сверхмассовости» литературы влечёт за собой трудность классификации и рубрикации современного литературного процесса. К примеру, мы (со множеством оговорок) можем систематизировать и представить более или менее целостную картину развития мировой литературы XIX века: зарождение и расцвет романтизма – доминирование реализма как мироощущения и метода эпохи – кризис реализма как отражение кризиса века и появление натурализма – «эпоха упадка»: декаданс и символизм – импрессионизм как путь к модернизму. Уже о литературе ХХ века ничего внятного и схематического мы сказать не можем: слишком велико многообразие художественных форм и явлений, слишком сложна литература, пытающаяся зафиксировать сложность внутреннего мира человека, его сознания, места в мире – и сложность самого бытия в социокультурном измерении. Однако в предельно общем и грубом виде литература ХХ века сводится к оппозиции «модернизм – постмодернизм» (а внутри – функционирование литературных ответвлений от них).
ㅤㅤС современной мировой литературой складывается похожая ситуация. Обобщение её развития и движения приведёт к неизбежному упрощению. Многообразие и разнообразие современной мировой литературы так велико, что простое перечисление направлений, течений, школ, групп писателей, жанров, ведущих тем и проблем, мотивов и сюжетов может занять несколько часов. Одни имена крупных фигур – это целые художественные феномены: Джулиан Барнс, Умберто Эко, Милорад Павич, Том Стоппард, Мо Янь, Харуки Мураками, Евегений Водолазкин, Валерия Нарбикова, Евгений Гришковец, Нина Садур, Татьяна Толстая, Михаил Шишкин – список можно множить. Поэтому рационально выявить и охарактеризовать ключевые закономерности, тенденции и доминанты современного литературного процесса, которые помогут получить подступы к целостному пониманию многих произведений современной мировой литературы.
ㅤㅤСвоеобразие литературного процесса к. ХХ – н. ХХI века определяется взаимодействием нескольких закономерностей, которые иногда создают оппозиции. Значительные из них такие:
ㅤㅤ1)глобализация ведёт к интеграции национальных литератур и их взаимовлиянию; полноправно понятие «мировая литература», в которой разрабатываются общие темы, сюжеты, коллизии, актуальные для эпохи (яркие примеры – Кадзуо Исигуро и Харуки Мураками, сочетающие в своём творчестве колорит родной Японии, особенности азиатского менталитета и всемирную отзывчивость), – в свою очередь, очевидна камерность и стилевая специфика национальных литератур, их идентичность в культуре (мы без труда ощутим своеобразие литературы Китая или Латинской Америки);
ㅤㅤ2)появляется общечеловеческое звучание некоторых проблем, возникших под влиянием социокультурных и исторических событий, среди которых: проблема самоидентификации и становления личности, проблема осмысления войны и социальных потрясений (локальных конфликтов, революций, развалов государств, терроризма), проблема понимания сознания и мистической природы мироздания, проблема «нового историзма», проблема взаимоотношений, проблема разрушения института семьи, проблема кризиса культуры и религии и др. – в то же время многие писатели замыкаются на узко специфических темах, проблемах и сюжетах, как то: национальные конфликты и проблемы, этническая самобытность и т .д., что свидетельствует о невозможности восприятия литературы вне контекста гражданской истории, быта страны и народа, динамики культурного процесса;
ㅤㅤ3)продолжает жить реалистическая парадигма развития литературы с традиционной (если не сказать – консервативной, статичной) системой жанров, привычными типами повествования и изобразительно-выразительными средствами и идейно-эстетической программой – ей противопоставлен нереалистический тип художественного сознания, выросший из постмодернизма и в новейшей литературе выполняющий роль авангардного словесного искусства, для которого характерны динамика в области повествования, жанрово-родовых трансформациях, сложности художественного мышления (коллажности, разорванности, вседозволенности, всеоткрытости).
ㅤㅤВпрочем, по справедливому замечанию исследователей (О. Ю. Пановой [1; 2], В. М. Яценко [6]), современная литература тяготеет к синтезу художественных явлений, поэтому элементы каждой оппозиции или антиномии находятся в сложных диалектических отношениях. Невозможно найти крупного писателя, замкнутого в пределах «прокрустова ложе» своей национальной самобытности и не испытавшего влияния как огромного опыта всемирной литературы, так и современной культуры. Современная мировая литература, пройдя «путь от модернизма к постмодернизму и художественному синтезу» (О. Ю. Панова) [1], обрела особый мозаичный облик единства в многообразии, общего в частном, целостного в разрозненном.
ㅤㅤИсходя из тезиса о синтетической (или синкретической) природе современной мировой литературы, можно выявить несколько тенденций литературного процесса и доминант развития художественных форм.
ㅤㅤСинкретизм проявляет себя на разных уровнях литературы: от методов и направлений (неореализм, метамодернизм, синтетизм), жанров и литературных форм (лирический роман, интеллектуальный роман, гиперроман, нон-фикшн) до лексико-стилевой специфики (стилевая доминанта – полистилистика (см. труды В. А. Пестерева [3])). Говоря о конкретных произведениях, трудно отнести их к какому-то литературному направлению или течению – к примеру, в поэтике романа «Страна вина» Мо Яня заметны сюрреалистические, абсурдистские, реалистические и постмодернистские мотивы. Жанровая принадлежность вообще вызывает многочисленные дискуссии: так, в романе «Имя розы» Умберто Эко выявлены жанровые формы детектива, исторического романа, метаромана, интеллектуального романа, что в целом свидетельствует о невозможности классификации, но и о своеобразии художественного текста. В романе Джулиана Барнса «История мира в 10½ главах» создано пиршество литературных и внелитературных форм: протоколы суда, записи червя-древоточца, искусствоведческий очерк, постапокалиптические записи, эссе, письма, открытки, отчёт и проч. образуют мозаичный нарратив, который в итоге мотивной структурой объединяется в единое целое. Следует признать, что это уже не интертекстуальность как ведущая доминанта структуры художественного текста, а интердискурсивность, при которой типы и формы литературы и внелитературных жанров и стилей, «погружённые в жизнь» (Н. Д. Арутюнова), взаимодействуют и обогащают друг друга.
ㅤㅤПо утверждению Л. В. Черниенко, одна из причин активизации художественного синкретизма – «наличие в современном бытии нескольких реальностей» [4, с. 12]. Реальная и виртуальная реальность, материальная и духовная, реальность историческая и мифологическая, реальность видимого мира и мистического пространства и т. д. Однако попытка соединить реальное и (в общем виде) ирреальное приводит к пониманию и постижению абсурдности бытия, места человека в мире и устройства личности. Отсюда – жизнеспособность таких феноменов, как театр абсурда (в творчестве Тома Стоппарда, Славомира Мрожека, Кобо Абэ, Нины Садур) и постмодернизма (особенно у Джулиана Барнса, Умберто Эко, Дэвида Марксона, Милорада Павича, Владимира Сорокина, Виктора Пелевина) (проблема эволюции постмодернизма – одна из актуальнейших для литературоведения). Отметим только, что постмодернизм – это не просто литературный феномен, но состояние и бытие культуры, для которого характерна «попытка преодоления стереотипов традиции через её глубинное освоение и игровое использование, где основной формой игры становится ирония» (Л. В. Черниенко) [4, с. 13].
ㅤㅤВ свою очередь, литература объединяет в себе не только различные художественные формы, но и захватывает в свою орбиту внелитературные явления. Самая характерная доминанта этого процесса – эссеизация прозы. Начавшись как жанровая особенность интеллектуального романа, эссеизация охватила все прозаические (и даже стихотворные, если говорить о верлибре) жанры. Как череда пространных эссе о жизни, культуре, живописи и искусстве вообще написан роман «Что я любил» Сири Хустведт, рассказчик которого – профессиональный искусствовед – на склоне жизни в мемуарной форме излагает историю своего поколения и его бытия в искусстве. «Похождения скверной девчонки» Марио Варгаса Льосы (тоже, к слову, изложенным от 1-го лица профессионального переводчика-синхрониста и переводчика художественной литературы) – это почти путевые заметки, которые связаны магистральным сюжетом – историей любви к неуловимой «скверной девчонке» и осмыслением сущности этого чувства рассказчиком.
Следствием эссеизации становится крайний субъективизм литературы, при котором невозможен объективный взгляд на реальность. Фиксация «моментов бытия» уже не является главной задачей писателей. Они фиксируют моменты бытия, пропущенные сквозь призму внутреннего мира изображаемых героев, – с их противоречивыми оценками и взглядами, вне исторического контекста и внутри него. Человек и его судьба – вот довлеющая тема современной мировой литературы. Становление личности, её развитие, внутренняя жизнь человека, жизнь сознания, проникновение в тайны человеческой жизни невозможно описать объективно или просто способом фиксации. Их художественное воплощение – результат работы другой личности, другого человека, который не может стать Богом своего художественного мира, – скорее, он становится его наблюдателем, соглядатаем или даже участником.
ㅤㅤВпрочем, личность может познать лишь другая личность, – поэтому активизируется роль читателя в постижении и интерпретации художественного текста. «Читатель-со-автор» – так определяла идеального адресата своих произведений М. И. Цветаева, и эта метафора в новейшем литературном процессе уже обрела статус термина. Читатель – активный участник конструирования художественной реальности. Он – дешифровщик и «мастер игры» (по Г. Гессе). Именно читателю дана власть завершения художественного целого на пути к его синтезу. К примеру, Джон Фаулз в романе «Любовница французского лейтенанта» предлагает читателю несколько вариантов финала; Милорад Павич просит раскинуть колоду карт Таро, которые помогут, подчиняясь воле судьбы, выстроить индивидуальную стратегию чтения романа «Последняя любовь в Константинополе», или же начать читать роман с середины, как в случае с «Обратной стороной ветра». Это открытие изменения и влияния на читательское сознание использовал ещё Хулио Кортасар в романе «Игра в классики», в котором предложена определённая последовательность прочтения глав.
Погружение во внутренний мир человека, вскрытие механизмов сознания и постижение социальной действительности неизбежно приводит к трагическому мироощущению. В новейшей литературе, продолжая путь от XIX века, пафос трагедийности занимает ведущее место. Реалистический тип художественного мышления вскрывает, оценивает, оправдывает или судит трагический уклад жизни, выводя некие формулы «правильной жизни» (А. Иванов, А. Слаповский, Е. Гришковец, И. Макьюэн, С. Хустведт); наследники постмодернизма пафос трагедийности смягчают иронией, под пристальным взглядом которой жизнь превращается в трагифарс (В. Нарбикова, Н. Коляда, Д. Марксон, Д. Бартелми); художники, чей путь лежит в плоскости синтетизма как художественного метода, ищут способы преодоления трагической природы действительности – не уходя от неё в виртуальную реальность, а преображая мир художественными средствами и образами (Е. Водолазкин, Л. Улицкая, Дж. Барнс, Ж. Арпман, М. Каннингем).
ㅤㅤТакой спектр проблемных узлов позволяет судить, что у современного литературоведения, обратившегося к новейшему художественному дискурсу, большое будущее. Выработанные же в современной научной парадигме подходы к анализу художественного текста вполне применимы к классической литературе, что доказывает неисчерпаемость литературы как вида искусства и эстетической деятельности и литературоведения как искусства постижения духовных смыслов.
Литература
ㅤㅤ1. Панова, О. Ю. От модернизма к постмодернизму и художественному синтезу (статья первая) / О. Ю. Панова // Современная Европа. – 2004. – № 1(17). – С. 130–140.
ㅤㅤ2. Панова, О. Ю. От модернизма к постмодернизму и художественному синтезу (статья вторая) / О. Ю. Панова // Современная Европа. – 2004. – № 2(18). – С. 120–133.
ㅤㅤ3. Пестерев, В. А. Модификации романной формы в прозе Запада второй половины ХХ столетия : монография / В. А. Пестерев; М-во общ. и проф. образования Рос. Федерации. Волгогр. гос. ун-т. – Волгоград : ВолГУ, 1999. – 308 с.
ㅤㅤ4. Черниенко, Л. В. Русская литература конца ХХ – начала XXI столетий : учеб. пос. / Л. В. Черниенко. – Луганськ : Вид-во ДЗ «ЛНУ iменi Тараса Шевченка», 2009. – 249 с.
ㅤㅤ5. Черняк, М. А. Литература «Короткого дыхания», или Ещё раз о проблемах преподавания современного литературного процесса / М. А. Черняк // Актуальные проблемы изучения и преподавания русской литературы: взгляд из России – взгляд из зарубежья : материалы Междунар. науч.-практ. конф., посвящённой 190-летию кафедры истории русской литературы филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург, 7–9 окт. 2010 г.) / Отв. ред. А. А. Карпов. – СПб. : Скрипториум, 2011. – С. 514–522.
ㅤㅤ6. Яценко, В. М. История зарубежной литературы второй половины ХХ века : учебник / В. М. Яценко. – Новосибирск : НГТУ, 2009. – 333 с.
ㅤㅤ2. Панова, О. Ю. От модернизма к постмодернизму и художественному синтезу (статья вторая) / О. Ю. Панова // Современная Европа. – 2004. – № 2(18). – С. 120–133.
ㅤㅤ3. Пестерев, В. А. Модификации романной формы в прозе Запада второй половины ХХ столетия : монография / В. А. Пестерев; М-во общ. и проф. образования Рос. Федерации. Волгогр. гос. ун-т. – Волгоград : ВолГУ, 1999. – 308 с.
ㅤㅤ4. Черниенко, Л. В. Русская литература конца ХХ – начала XXI столетий : учеб. пос. / Л. В. Черниенко. – Луганськ : Вид-во ДЗ «ЛНУ iменi Тараса Шевченка», 2009. – 249 с.
ㅤㅤ5. Черняк, М. А. Литература «Короткого дыхания», или Ещё раз о проблемах преподавания современного литературного процесса / М. А. Черняк // Актуальные проблемы изучения и преподавания русской литературы: взгляд из России – взгляд из зарубежья : материалы Междунар. науч.-практ. конф., посвящённой 190-летию кафедры истории русской литературы филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург, 7–9 окт. 2010 г.) / Отв. ред. А. А. Карпов. – СПб. : Скрипториум, 2011. – С. 514–522.
ㅤㅤ6. Яценко, В. М. История зарубежной литературы второй половины ХХ века : учебник / В. М. Яценко. – Новосибирск : НГТУ, 2009. – 333 с.
Аннотация
ㅤㅤ Шаповалова И.В., Котомцев Д.О. Вызовы современности, или проблемы преподавания современного литературного процесса
ㅤㅤ В статье анализируются проблемные аспекты изучения и преподавания современного литературного процесса (рубеж XX–XXI веков), определяется круг эстетических феноменов, требующий не только исследовательского внимания, но и методического.
ㅤㅤ Ключевые слова: литературный процесс, современная мировая литература, проблемы изучения и преподавания.
ㅤㅤ В статье анализируются проблемные аспекты изучения и преподавания современного литературного процесса (рубеж XX–XXI веков), определяется круг эстетических феноменов, требующий не только исследовательского внимания, но и методического.
ㅤㅤ Ключевые слова: литературный процесс, современная мировая литература, проблемы изучения и преподавания.
Summary
ㅤㅤ Shapovalova I.V., Kotomtsev D.O. Challenges of modernity, or issues of teaching the modern literary process
ㅤㅤ The article analyzes the problematic aspects of the study and teaching of the modern literary process (the turn of the XX–XXI centuries), defines a range of aesthetic phenomena that require not only research attention, but also methodological.
ㅤㅤ Keywords: literary process, modern world literature, problems of study and teaching.
ㅤㅤ The article analyzes the problematic aspects of the study and teaching of the modern literary process (the turn of the XX–XXI centuries), defines a range of aesthetic phenomena that require not only research attention, but also methodological.
ㅤㅤ Keywords: literary process, modern world literature, problems of study and teaching.